16 августа 2016 года в рамках проекта TheatreHD состоится российская кинопремьера нового спектакля Роберта Уилсона. В Пермском театре оперы и балета под музыкальным руководством неистового Теодора Курентзиса он поставил «Травиату» – вечно живую оперу Джузеппе Верди. Событие, как минимум, года. Готовимся к трансляции, погружаясь в прошлое и настоящее прекрасной и несчастной любви куртизанки Виолетты Валери к Альфреду Жермону.
16 августа 2016 года в рамках проекта TheatreHD состоится российская кинопремьера нового спектакля Роберта Уилсона. В Пермском театре оперы и балета под музыкальным руководством неистового Теодора Курентзиса он поставил «Травиату» – вечно живую оперу Джузеппе Верди. Событие, как минимум, года. Готовимся к трансляции, погружаясь в прошлое и настоящее прекрасной и несчастной любви куртизанки Виолетты Валери к Альфреду Жермону.
1. Старый скандал и новая драма
Это для нас «Травиата» – классика и хит, один из мировых лидеров по числу постановок (в одной только Москве она входит в репертуар всех ведущих оперных театров – на сцене Большого с 2012 года идет постановка Франчески Замбелло, в Музыкальном театре им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко – спектакль Александра Тителя, поставленный в 2006-м, в «Новой опере» с 1999 года – версия Аллы Сигаловой, в «Геликон-опере» с 2006-го – постановка Дмитрия Бертмана). А современники приняли оперу в штыки. Премьера в венецианском La Fenice в марте 1853-го прошла крайне неудачно, «Травиата» провалилась – как минимум, у публики. На то, если верить историческим штудиям, были и объективные прчины – тучность исполнительницы заглавной партии не позволяла поверить в финальную смерть Валери от чахотки. Но публика обычно терпима и не к таким театральным условностям. Настораживает ее другое – новизна, нарушение канонов, вызов. Верди сделал героиней а) куртизанку (шок! и, кстати, у «аморальной» драмы Александра Дюма-сына «Дама с камелиями», в которую он переделал положенный в основу либретто роман, были серьезные проблемы с цензурой – действовавший около года запрет министра внутренних дел Леона Фоше) и б) современницу. Последнее раздражало еще сильнее древнейшей профессии – и только избранные прогрессивные критики оценили смелость Верди, приравняв его, говоря современным языком, к деятелям «новой драмы». Так что в действиях тех режиссеров, что сегодня переодевают героев в современные костюмы (как поступил тот же Бертман), нет ничего крамольного – наоборот, это и есть верность Верди. Впрочем, зрители упрямы в желании видеть на сцене «старину» – и «Травиата» обрела успех лишь год спустя после первой постановки, наряженная в костюмы XVIII века. В пермской постановке Боб Уилсон «присваивает» героев, погружая их в свой уникальный, узнаваемый с полувзгляда мир – магическое пространство, где кабаре сливается в объятиях с японским театром но, один световой штрих вмещает больше, чем тысячи слов, а самая экспрессивная музыка (даже Верди!) – не помеха медитации.
2. «Верди похож на Шекспира»
Великий фильм Бернардо Бертолуччи «ХХ век» начинается со дня смерти Верди – по Бертолуччи, это синоним конца всего предыдущего столетия. «Большую часть фильма мы сняли в нескольких километрах от дома, где родился и жил Джузеппе Верди, где он писал свою музыку, глядя на те же поля, на те же лица крестьян, на тот же свет, – рассказывал режиссер, солидарный с теми, кто считал Верди отцом современной драмы. – Я считаю, что Верди не только великий композитор, но и великий театральный автор. Мне кажется, Верди похож на Шекспира». То, что его музыка сопоставима с шекспировским текстом, понимает и чувствут Теодор Курентзис, музыкальный руководитель пермской постановки. Я был на мадридском «Макбете», спектакле Курентзиса и Дмитрия Чернякова, первоначально поставленном в Новосибирском театре оперы и балета совместно с Парижской оперой. Публика в Teatro Real – по определению, консервативная – на аплодисментах вела себя, как, наверное, простолюдины, заполнявшие «Глобус», или тинейджеры на современных выступлениях рэпера Pharaoh’на. Ведомый Курентзисом оркестр даже степенных дам и господ погружает в экстаз и исступление.
3. Действующие лица и исполнители
Курентзис – гениальный интерпретатор Верди, но испортить эту музыку в принципе сложно. Я впервые услышал «Травиату» явно не в лучшем исполнении – на комплекте из четырех пластинок, выпущенном фирмой грамзаписи «Мелодия»: шорохи монофонической записи, сделанной по трансляции из Большого театра в начале 1950-х годов, дополняли надсадный кашель кого-то из зрителей и отчетливый голос суфлёра. Но влюбиться в эту музыку не помешали никакие аудиопомехи; влюбиться настолько, что я оперативно осуществил собственую игрушечную постановку, использовав в качестве основной декорации картонный рыцарский замок (за исполнителей были фигурки солдатиков и чудом оказавшаяся среди них кукла-девочка). Тогда, в начальной школе, благодаря Верди, я понял, что опера – такое же великое изобретение, как и рок-н-ролл. А потом узнал, что исполнитель партии Альфреда в той версии ГАБТ – легендарный тенор Сергей Лемешев – был в советские годы, задолго до мировой фанатской истерии вокруг Пресли и «Битлз», абсолютным идолом; впрочем, об этом лучше рассказывает очевидец – дочь певца в интервью таблоиду «7 дней». Партия Виолетты Валери (вынесенное в заглавие слово «травиата» – не имя собственное; оно переводится как «заблудшая» или «падшая» и дает моральную авторскую оценку героине) – одна из самых желанных для всех оперных див, слава которых ничуть не уступает славе Бейонсе или Бритни: «Травиатами» были Мария Каллас, Галина Вишневская, Монсеррат Кабалье, Тереза Стратас, Анна Нетребко, Хибла Гирзмава, Диана Дамрау. В версии Пермского театра оперы и балета партию Альфреда исполняет испанский тенор Айрам Эрнандес, партию Виолетты – наша новая звезда Надежда Павлова – и оба выдерживают самые пристрастные сравнения с предшественниками.
4. Предшественники Боба
Сосчитать все известные интерпретации оперы невозможно. Выделим две – эталонно традиционную и эталонно провокационную. Первая – она же самая знаменитая киноверсия – принадлежит Франко Дзеффирелли, сладчайшему итальянскому режиссеру, автору популярной экранизации «Ромео и Джульетты» и «Гамлета» с Мелом Гибсоном. В театре он ставил «Травиату» с Марией Каллас еще в 1958-м (как это выглядело, мы можем представить по редким фото), оба мечтали о киноэкранизации, но в итоге фильм был снят только через пять лет после смерти Каллас, в 1982-м году. Главную роль сыграла канадская певица Тереза Стратас, Жермоном стал Пласидо Доминго; в танцевальных эпизодах на бале-маскараде во дворце Флоры появляются наши выдающиеся соотечественники Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Всё, как любит Дзеффирелли, пышно и роскошно, подчеркнуто мелодраматично, но качество постановки бесспорно, да и избыточные красоты Дзеффирелли умеет подавать убедительно.
Этапная театральная постановка последних лет принадлежит Дмитрию Чернякову: его «Травиата» открывала новый сезон в La Scala 7 декабря 2013-го, в год Верди. Премьерный зал освистал, точнее, «забукал» режиссера – итальянцы (особенно те, что собираются на открытие сезонов La Scala) по-прежнему враждебны к новациям, хотя в творчестве самого Чернякова это – light версия, обращающаяся с первоисточником весьма бережно. Видимо, как и в 1853-м, часть зрителей возмутила излишняя человечность, недопустимый с точки зрения оперных пуристов реализм происходящего. Дело не в современной одежде, а в реализме отношений – причем Черняков даже, за редкими исключениями, не отступал от либретто. Ну да, в финале Виолетта спивалась, а на словах о чахотке доктор за её спиной крутил пальцем у виска. Но вообще это был пронзительный спектакль о взрослых людях, боящихся любить друг друга по-настоящему. Глубокий психологический театр. А сейчас – нечто совсем другое: визионер и фантазер Уилсон предлагает «Травиату», не похожую ни на одну из когда-либо существовавших версий. Что же, жизнь удивительной оперы продолжается и полна сюрпризов. Травиата forever!
Автор текста Вадим Рутковский
